Родство, рождённое в плену

Страна готовится праздновать 75-летие Великой Победы. Я очень уважаю ветеранов войны. Может, потому что с детства слушала воспоминая отца, ветерана войны Ахсана Габдракиповича Фаметдинова. А может, и потому, что среди наших учителей были бывшие фронтовики. Но всё же самое волнительное для меня – эта судьба женщин на войне.

Моя статья о двоюродной родственнице моего отца Жаннателасме Султангалиевне Нургалиевой и Нурание Хайрулловне Зайдуллиной-Хайруллиной, об их трудностях в плену и о дружбе между ними.

Великая Отечественная война разрушила все мечты вчерашних школьниц Жаннат и Нурании, работавших в это время в колхозе учётчицей и комсоргом-организатором.

В мае 1942 года добровольцев из Башкортостана на специальном эшелоне отправляют в Сталинград. На эшелоне едут более трёх тысяч женщин и среди них героини моей статьи.

... Я ещё маленькая девочка. К нам пришла гостья, приехавшая издалека. Мы запрягли лошадь отца, который был на партсобрании, и втроём поехали в лес. Странная для меня тётя почти всю дорогу говорила: «Какая же прекрасная наша страна». А в лесу радовалась, как дитя, каждому кустику, цветку, собирала душицу. Сама радовалась, а в глазах была грусть-тоска. И ещё у неё волосы не по возрасту были совсем седыми. Меня в ней всё удивляло: почему она говорит «наша страна», а не «наши края», почему у неё волосы поседели? На эти вопросы потом ответила моя мама. Жаннат апа с сыном Альбертом живут в Ташкенте. Она на войне попала в плен и осталась жива, даже когда смерть дышала ей в лицо. Вот почему у неё в глазах печаль, и волосы рано поседели.

В год 30-летия Великой Победы я сказала ей, что хотела бы послушать её историю о войне. В этот раз с Жаннат апа мы встретились в Уфе: в то время я сдавала вступительные экзамены, а она собиралась улететь в Ташкент.

Летний тёплый вечер, солнце садится. Жаннат апа, всю жизнь тосковавшая по родной деревне, по родной земле, долго смотрела на закат и с горечью сказала:

- Нет уж, сестрёнка, я не смогу рассказать. В два часа ночи мне нужно улететь в Ташкент, а если я вспомню про плен, сердце просто не выдержит. Но ты не обижайся, в другой раз я всё расскажу.

Мы попрощались. Но это была наша последняя встреча. Жаннат апа через год померла. Но желание узнать о её страданиях в плену не покидало меня. Потом выяснилось, что Жаннат оставила «Тетрадь воспоминаний». Сын Альберт дал мне эту тетрадь.

«На фронт уехала 4 мая 1942 года, - пишет она. – Отца уже не было в живых. Дома остались мама и сестра. Мама очень переживала за меня, и мне нелегко было прощаться...»

В Сталинграде девушек, прибывших из Башкирии, распределяют по батальонам, ротам. Жаннат Нургалиева попадает в 43-ий женский батальон и их увозят в направлении Морозовка-Скасырский. Их задача – определить вид, курс, высоту, скорость фашистского самолёта и сообщить зенитным орудиям. На учениях девушек обучают разборке-сборке телефонного аппарат, соединять его к линии и стрелять из оружия.

«14 июля 1942 года, - пишет Жаннат апа в своих воспоминаниях, - правая нога сильно опухла, меня отправили к взводу, где стояли санитарные посты. Там мне оказали необходимую помощь. Вдруг приказ: отступать! Мы оказались в окружении».

Это было возле села Константиновка на Украине. Около 200 девушек три дня и три ночи шагают пешком, затем их разделяют по группам: кто на машине, кто на лошадях, а кто на своих «четырёх». Жаннат из-за опухшей ноги сажают в машину. В машину садятся командир взвода, командир роты и ещё несколько девушек, среди которых была Нурания Хайруллина. У Нурании ещё в дороге поднимается температура, выясняется, что она болеет тифом: её оставляют на станции Морозовская.

Она три недели пролежала в госпитале и после того, как стало известно, что фашисты готовят атаку, им приказывают отступать. Над отступающими постоянно летают самолёты, их бомбят без остановки. Нурания апа получает контузию, осколок ранит ей один глаз. После перевязки её сажают в машину. Жаннат и Нурания снова встречаются, радуются, но радость длится недолго. Немецкий десант захватывает машину.

«Всех оставили в живых, - пишет Жаннат апа. – На своей же машине увезли. Где-то через километр на земле увидели тысячи людей. Это были русские пленные. Это было 17 июля 1942 года».

Начинаются бесконечные мучения. О воде и еде и думать не приходится. Тысячи пленных строем увозят в Новочеркасский лагерь. Многие умирают в пути. Если кто-то отстаёт или выходит из строя, его сразу же расстреливают. «Попав в лагерь, мы были просто ошарашены. Миллионы пленных, как скотина в стаде, лежат на земле. Всюду крики, плач...», - пишет Жаннат апа.

После мучениях в лагерях Ростова, Таганрога, пленных увозят в Кривой Рог. Здесь их держат полгода. Девушки шьют, ремонтируют одежду. В этом аду Жаннат апа и Нурания апа становятся родными людьми, вместе вспоминают близких людей, вместе плачут. Вскоре только женщин отправляют в город Ровно. А оттуда на эшелонах – в Германию в лагерь Равенсбрюк. В вагонах без окон пленницы едут стоя семь дней. Для нужд им дают ведро, которое справивший свою нужду человек должен был держать в руках, пока кто-то другой не захочет...

Зрение у Нурании апа ухудшается с каждым днём, и её жизнь висит на волоске. К счастью, среди медицинских работников оказывается Мария Анисева из города Горький и ей поручают проверять здоровье пленных (видимо, у немцев не хватало своих докторов). «Я знаю, что у тебя зрение ухудшается, дали приказ убить тебя. Придётся вместо тебя положить другую умершую пленницу», - говорит она и меняет бирки на руках.

Пленники и не мечтают вырваться из этого ада и остаться в живых. Дни Жаннат апа омрачаются и тем, что самого близкого человека Нуранию апа увозят в Польшу – в лагерь смерти Освенцим. Они прощаются со слезами. «Может, ты останешься жива», - говорит Нурания апа и передаёт Жаннат апа прощальное письмо для своих родителей.

Проходят месяцы, годы в ожидании смерти. Обессиленных мучениями пленных освобождают советские солдаты.

«30 апреля 1945 года от фашистских захватчиков нас спасла славная Красная Армия. С этого дня мы, как прежде, стали свободными людьми», - пишет она.

Отдохнув 15 дней, Жаннат апа устраивается в военную часть и служит до октября 1946 года. Здесь выходит замуж за русского парня Александра Игнатьева. Перед рождением сына приезжает в деревню. Её мама умирает ещё в 1944 году, так и не узнав, что дочь жива. Оставшийся за главу семьи старший брат по-своему решает судьбу Жаннат – раз муж не нашей веры, к нему больше не поедешь! Через несколько лет Арслан бабай с семьёй уезжает в Ташкент и приглашает Жаннат апа с сыном Альбертом жить к себе.

После прочтения «Тетради воспоминаний» своей тёти Жаннат я загорелась встретиться с Нураниёй Хайрулловной, с которой они практически породнились. Но мне это довелось только один раз.

Летом 1987 года я работала старшей пионервожатой в лагере «Золотой колос» («Алтын башак») возле деревни Новоякшеево (Балтачевский район). На открытие лагеря мы пригласили Нуранию апа. Церемония открытия должна была состояться рано утром, поэтому мы её привезли ещё вечером. С ней мы проговорили почти всю ночь. Эта встреча для меня оказалась очень волнительной. Вопросы, которые я не успела задать Жаннат апа, задала ей.

- Мы попали в плен, потому что во время отступления нас посадили в машину, - сказала она, вспомнив тот страшный день из своей жизни. – У Жаннат нога опухшая, а я не окрепла после тифа. К тому же, воспалился глаз после того, как в него попал осколок. Если бы мы не были больны, то отступали бы вместе с пешими. Пеший человек мог и в кустах спрятаться, а машину на дороге заметили сразу.

Нурания апа говорила, что ей тоже очень тяжело было расставаться с Жаннат, с которой они пережили столько страданий и мучений.

В Равенсбрюкском лагере оставили здоровых женщин, а меня отправили в Освенцим - в лагерь смерти, потому что мои глаза сильно воспалились. Момент разлуки с ней не передать словами. Я написала прощальное письмо родителям и дала Жаннат - у неё было гораздо больше шансов остаться в живых.

И в самом деле, редко кто, отправляясь в «лагерь смерти», мог рассчитывать на жизнь. Концлагерь Освенцим, что находился в Польше, от других фашистских «фабрик смерти» отличался большим количеством крематориев, которые в народе называли «печи дьявола», обилием пыток и медицински опытов, которые проводили над людьми. Номера узников здесь наносили татуировкой на руке. Номер Нурании апа был 77997.

Пережившие этот ад люди – настоящие герои. В этом лагере зрение Нурании апа совсем ухудшилось. Врач, который проверял состояние пленных, записал её номер. Нурания апа понимала, что ей вынесен смертный приговор. Но оказалось, что дни её еще не сочтены: врача, который составлял список приговорённых к смерти, срочным образом вызвали в Берлин. До пленных дошла новость о том, что приближается Красная Армия.

«Почувствовав свой конец, фашисты начали расстреливать пленных блоками, - рассказала Нурания апа. – Этот ужас невозможно передать словами: люди кричали, умоляли на разных языках. Всё это нам слышалось через стену. Мы начали ждать, когда заберут нас. Я мысленно попрощалась с родителями, близкими. Прошёл час – никого нет, прошло два-три часа, наступил вечер – никто не приходит за нами. Так продолжалось три дня. Потом мы узнали, что фашисты сами стали скрываться, поэтому и мы спрятались кто где может. Целыми днями стояли в подвале туалетов по колено в фекалиях. Ночью выходили и искали что-нибудь съестное в пищевых отходах. Если находили картофельную кожуру, сразу не съедали, а только облизывали.

Однажды ночью нас заметил охранник. За нарушение режима нас должны были вывести за ворота лагеря и расстрелять. Но тут мне опять повезло. Ворота лагеря автоматически закрывались в 24 часа. Передо мной осталось всего несколько человек, как ворота закрылись. Нас снова распределили по баракам. Воспользовавшись темнотой, я вновь спряталась в туалете. Считая минуты, прошло два месяца. От смерти нас спасли советские солдаты».

Среди пленных, которых освободила Советская Армия 27 января 1945 года из концлагеря Освенцим, была и Нурания Хайруллина. Из-за плохого здоровья ей разрешили уехать домой сразу.

«Из Уфы возвращалась восемь дней, - вспоминала она. – По пути заехала в Верхнекарышево к Жаннат. Матери её уже не было в живых. Когда я сказала, что Жаннат скорее всего жива и что в Германии мы с ней были вдвоём, её сестры очень удивились. И поначалу, кажется, даже не поверили измождённой девушке, какой я перед ними предстала в тот момент. Вдруг в дом вошёл кот. «Этот бухарский кот всё ещё живой что ли? Жаннат о нём постоянно говорила», - воскликнула я. - Только тогда родные Жаннат поверили, обрадовались, затопили баню, угостили меня, чем сами были богаты. На следующий день я поехала в деревню.

Утром Нурания апа рассказала детям про лагерь, показала номер на руке. Дети слушали её затаив дыхание. Этой встречей Нурания апа и сама осталась очень довольной. После войны они продолжали общаться с Жаннат, хотя расстояния между ними были большие. Смерть Жаннат апа она приняла очень болезненно. Когда прощались, она сказала мне: «Я словно увиделась с Жаннат, ваши глаза так похожи».

Эта единственная встреча оставила у меня неизгладимые впечатления и воспоминания. Война украла молодость у двух прекрасных девушек, разбила их мечты. Жаннат апа провела в плену 654 дня, а Нурания апа - 561 день. Ужасные дни в неизвестности, в голоде и холоде, страшных мучениях. Они не сломались, выдержали всё. Выжить им помогала любовь к Родине, близким. Благодаря своей скромности, умению ценить дружбу они выстояли против всех трудностей. Мы не должны забывать о них!